|
Капитан без корабля.
| |
| Хорда | Дата: Четверг, 23.08.2012, 16:42 | Сообщение # 1 |
 Сержант
Группа: Основтели
Сообщений: 174
Статус: Вне линии
| Просыпаться было тяжело. Даже несмотря на пронзительный писк будильника.
Как ни парадоксально – но не проблема межзвездных путешествий поставила в тупик лучших ученых человечества – а проблема раннего пробуждения без неприятных последствий для психики и организма. Сколько над ней не бились – а человек в силу своих привычек никак не мог побороть естественные инстинкты. Пожалуй, лишь некоторые школы самоконтроля позволяли притупить свои кровожадные инстинкты и лень. Но углубляться в изучение принципов моральных философий народов Терры как-то не хотелось. Да и времени не было. Проще уж постоянно ходить с красными глазами.
Я наконец поднялся с койки, натянул на себя тельняшку, форменные брюки и влез в китель, потом посмотрел на себя в зеркало, предусмотрительно висевшее на стене каюты – но не увидел там ничего нового или неожиданного. Только заспанную морду старпома Конст’Алекса Мич’Оф’Вского, да нашивки и погоны Флотского Офицера. На эсминце «Счастливый» начинался новый, пусть и номинальный, не связанный с оборотом какого-либо небесного тела вокруг своей оси, день. Последний день первого настоящего похода нового спейсшипа.
В обязанности мои входило достаточно много занятий, которыми заниматься вот уж никак не хотелось. Выслушивать доклад артиллеристов – ну там и так все понятно, первый боевой поход, никаких неприятностей быть не должно. Потом докладывать об этом капитану – так ведь то-же самое, капитан и без меня все прекрасно знает. В общем – то до боя великолепный боевой корабль последнего года постройки в каких-либо проверках почти не нуждался, хотя профилактика и играла большую роль в предупреждении отказов оборудования, в том числе и на поле боя. Но раз надо – значит надо.
Белоснежно белые стены коридоров – какая разница, что снаружи корабль был угольно черным, традиция военно-космического флота, - закончились достаточно быстро, и я вошел в рубку управления огнем – там, конечно, тоже было светло – но переборки располагались на большем расстоянии от меня и друг от друга, так что некоторое облегчение я ощутил (все-таки пока не привык к абсолютной чистоте). Помещение было достаточно большое, и, хоть я и бывал здесь раньше по-многу раз, все время появлялось в рубке нечто новое за те часы, которые я проводил в машинном отделении и на мостике. Сейчас, например, на потолке были смонтированы экраны контроля повреждений линии связи, день назад их не было. Впрочем, откуда взялось оборудование, догадаться было несложно – достаточно лишь связать с обновкой передачу некоего груза с челнока, приписанного к одному из эскортируемых нами транспортов.
- Товарищ старпом, разрешите доложить! – вяло откликнулся но мое появление Главный Артиллерист эсминца.
Но на отсутствие энтузиазма обижаться я права не имел – скорее, право на затаенную злобу имел он. Ведь этот ещё молодой, в принципе, лейтенант, с таким же как и у меня заспанным выражением лица занимал очень гадкую должность – действительно, что такое ракеты на Эсминце? Понятно, то наши жизни спасет скорее атомная торпеда, чем небольшая железная труба с различными взрывчатыми наполнениями. Плохо только, что кроме меня это понимали ещё и торпедники, не упускавшие случая подшутить над ракетчиками и, в частности, лейтенантом Кричинским.
- Разреша-а-аю, - ответил я, будучи не в силах подавить зевок.
- Все системы работают нормально, неполадок не обнаружено, - во-во, так я и думал, - батареи готовы к атаке.
- Отлично, - буркнул я и уже отправился было на мостик, но вдруг…
Но вдруг засветились красным цветом дублирующие основные экраны на мостике тактические сенсоры – и отрубились.
- Та-а-ак… - протянул я… - Надеюсь, что это учебная тревога…
- Скорее всего, товарищ старший помощник, - откликнулся Кричинский.
Через несколько секунд экраны врубились вновь – я успел бросить на них всего один взгляд…
А потом – нас отбросило на несколько метров назад и новые экраны на потолке отобразили потерю связи с мостиком. Информация сразу-же пошла из первоисточника и бортового компьютера напрямую к нам – и когда мы поднялись с пола сирена уже кричала и упивалась своим ором – “РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ, ВНИМАНИЕ ЭКИПАЖУ, ДЕЙСТВОВАТЬ СОГЛАСНО ИНСТРУКЦИИ НОМЕР 3!!!”, а камеры показывали огромную ущербность, образовавшуюся на месте сосредоточения власти на корабле.
Как видно, капитан, Инквизитор и вообще весь техперсонал, отвечавший за наши действия видимо был уничтожен...
Вот пуля пролетела и АГА.
Сглотнув непроизвольно образовавшийся в горле комок и втянув голову в плечи – как будто это бы помогло в случаи попадания в рубку чего-нибудь крупнее звездной пыли я сторался унять дрожь и понизить частоту сердцебиения – в первый раз под настоящим обстрелом... И началось.
Экраны, как и в других рубках, просто захлебывались от информации, поступавшей и от «Вибрисс», и от других кораблей эскадры, и от наших сенсоров, но иллюзий в отношении того, кто станет и.о. командира сейчас у меня не возникало. Хоть и очень хотелось свалить всю ответственность на кого-нибудь другого.
Связь с экипажем корабля была у меня в черепе. Не фигурально выражаясь. Ведь моя фамилия – Мич’Оф’Вский. Мич – мичман, могу выполнять функции младших чинов на военно-космических кораблях. Оф – офицер – могу выполнять функции офицера в космосе и на суше. Вский – расовая принадлежность – русский.
Механист.
- Торпедный аппарат – доложить о состоянии, артиллерия – огонь по готовности, максимальная скорострельность!
- Цель на семь градусов, боевая автоматическая станция третьего класса! – продолжал докладывать вахтенный, умудряясь вычленять из огромного потока данных самое важное.
- По цели – беглый огонь!!! – среагировал я и ненадолго оторвался от тактического экрана – на нем ничего плохого собственно и не отображалось, только эта штуковина, которая функционально соответствовала минам – или пулеметным точкам, чтобы прикрепить к специальным креплениям на скулах кислородную маску.
Тряхнуло реактивными струями ракетных батарей палубу – отлично, жахнули.
- Отклонение по горизонтали – (0.2), по вертикали – (-0.1), разрыв – накрытие!
- Торпедный аппарат ТОВСЬ!!! – отлично, с первого залпа, собственно дистанция пистолетная, теперь – серьезно.
Эсминец опять тряхнуло – на этот раз сильнее.
И тут опять случилось нечто странное. Хотя… даже на такую станцию можно поставить несколько торпед, с запуском по пристрелке среднего калибра.
- Торпеды по правому борту, вроде ушли! Черт, баржа же, пятьсот на ноль сорок! – вахтенный продолжал болтать. Сейчас, правда, не по делу, спасти грузовой корабль не представлялось возможным. Плохо.
- ТВОЮ МАТЬ!!! – прогремел на общем канале последний крик капитана…
- Торпеды готовы!!! –вновь раздался голос из носа корабля.
- ОГОНЬ, БЛЯ!!! – взревел я – и эсминец снова тряхнуло – на этот раз из-за реактивных выхлопов стартовавших торпед.
- Дистанция – один три, один два, ноль точка пять…
- Артиллерия – три прямых попадания!
- О, «Святогор» вжарил!!!
- Ноль точка ноль один…
- Вторая торпеда к нам, на 20 градусов!!!
- Валим!!!
- Есть попадание!!! – последним, что мы услышали, вываливаясь в гипер был доклад об уничтожении цели…
Один отрывок пропущен по причине недописаннности самого рассказа.
- Твою мать! – только и бросил я, вылезая из шлюза «Счастливого». После удара о переборку страшно болело плечо, ныли обе ноги… Но, хоть живой.
Свежий воздух – такой желанный и приятный после духотищи и запаха горелой изоляции обдувал лицо, а падающий с неба снег – как-никак долгая ядерная зима, красиво вспыхивал и переливался всеми цветами видимого спектра излучения под светом спутника Тантарии – на «Объекте 66» была ночь.
Когда, интересно, мы линию терминатора пересекли? Или «Счастливый» здесь лежал несколько часов?
Снег под ногами услужливо расступался, пропуская мою стопу с флотскими ботинками сорок шестого размера, идти было тяжело – но, тем не менее, у меня получилось дойти до ближайшей скамейки – рухнули мы, похоже, в какой-то город, не сильно затронутый ядерными бомбардировками, но накрытый позже радиоактивными облаком – или по какой-либо другой причине покинутый жителями.
Беспокоиться о жестком излучении не приходилось – в кровь при определенном количестве рентген впрыскивались защитные клетки, а мембрана аппарата связи не просто не пропустили бы частички радиоактивной пыли в легкие. Я присел на скамейку и посмотрел на некогда величественный иссиня-черный эскадренный миноносец, гордость военфлота… Большая часть обшивки была срезана при входе в атмосферу вместе со всеми орудиями, и так державшийся на соплях мостик вырван с корнем, в районе ходовой рубки зияла пробоина – но туда снаряд влетел ещё раньше, до падения. Двигатель пылал, коптя небо на много метров ввысь.
Вокруг возвышались громадины стандартных многоэтажек первой волны колонизации. Где-то не хватало верхних этажей, а позади яркого огня двигателя большая часть домов была просто снесена при катастрофе: «Счастливый» оставил рваную рану на и без того почти разложившемся трупе города.
Посидев ещё несколько секунд и дав перестроиться большей части имплантатов на планетарный режим функционирования я встал и медленно обошел кратер с кораблем внутри него – хотелось найти хоть кого-нибудь, кто сумел так же, как я, выжить и выбраться из когда-то белоснежных– а теперь черных от гари коридоров наружу. Уже почти отчаявшись найти кого-нибудь из экипажа целым и невредимым, я вдруг наткнулся взглядом на почти незаметный в снегу белый мундир – и бросился к Инквизитору Чернышеву.
Не скажу, чтобы я очень сильно обрадовался, узнав, с кем придется искать своих или хоть какое ни будь убежище. Слишком уж высокомерным и самонадеянным был Андрей, но, по крайней мере, не придется переться по полному мутантов городу в одиночку. Он был жив – мои сенсоры и не такое могли узнать, и не ранен. Только оглушен.
После нескольких попыток вернуть Инквизитору сознание Чернышев очнулся и, так же, как и я, первым делом выматерился, поливая грязью эсминцы, штаб, транспорты, пиратов и крейсера, а так же снаряды восьмисот – миллиметровых орудий с плазменным поршнем в качестве движителя. Потом поднялся, поправил катану и вытащил из кобуры пистолет – похоже, лишь для того, чтобы проверить его целостность.
- Нормально. Что будем делать, товарищ Капитан? – спросил он. Как будто сам не знал.
- Какой же я теперь капитан? –не без горечи усмехнулся я.
- Капитан без корабля, - лаконично ответил Андрей, - я так понимаю, идем туда – не знай куда?
- Нет. Надо сначала глянуть, может ещё кто остался на «Счастливом». А потом – попробовать воспользоваться магнитсвязью, может, найдем кого-нибудь.
Он покачал головой:
- Вряд-ли. Если мы рухнули туда, куда нас сориентировал тот гребаный снаряд, поселений вблизи быть не должно. Но попробовать можно. Пошли внутрь.
Электричества не было – откуда? Реактор вышел из строя, энергоснабжение нарушено, поэтому в коридорах было темно и холодно – как и на улице. По крайней мере – в первых двух отсеках.
Но после первой разбитой рубки воздух наполнился гарью и смрадом, горелая плоть погибших на своих постах координаторов огня, связистов и операторов была по всюду – жуткая, невыносимая картина. Под ногами иногда приплясывали огоньки закончившегося пожара. Голова шла кругом…
Чернышев молчал. Похоже, несмотря на бравый вид, в настоящем бою он не был. Вот не время испытывать злорадство, но некоторое схожее чувство я отметил.
Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Земной Империи или захвату власти, а равно массовое распространение материалов, содержащих такие призывы, -
караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества.
Неповиновение, то есть открытый отказ от исполнения приказа начальника, а равно иное умышленное неисполнение приказа -караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества. (УК ЗИ)
|
| |
| |
| Хорда | Дата: Среда, 19.09.2012, 15:09 | Сообщение # 2 |
|
Сержант
Группа: Основтели
Сообщений: 174
Статус: Вне линии
| - Твою мать… - выругался Андрей.
Я усмехнулся.
Следующим помещением, в которое мы волею случая попали, стала артиллерийская рубка. И вот там было страшно. Даже мне.
Даже воздух, обычный «Шестьдесят шестой» воздух, хлынувший в пробоину, оставленную тысяча двадцать четыре миллиметровой бронебойно-осколочной дурой, предназначенной как раз для уничтожения внутренностей таких эсминцев, как наш «Счастливый» был разбавлен кровавым паром – вся жидкость убитых несколько-сантиметровыми поражающими элементами офицеров во время входа в атмосферу перешла в газообразное состояние. Уже упомянутые трупы, разорванные на куски в произвольном порядке, валялись по - сидениям и своим боевым постам. В обожженном черепе одного из них угадывались черты Кричинского.
Чернышева вырвало, я был близок к тому же, но сдержался.
Б***ь.
Походу никого мы тут не найдем.
Андрей подумал о том же:
- Валить отсюда надо.
- Давай ещё к реактору наведаемся, - ответил я. Вдруг хотя бы техник Вася не погиб…
Инквизитор кивнул.
До реактора был ещё один зал – парадный. Небольшое, в силу типа корабля, но обязательное везде, кроме тральщиков помещение выгорело начисто. Черные стены можно было пробить рукой, запросто. Но никто из нас не попробовал сделать это. Дверь также потеряло большую часть себя, но на уговоры открыться не поддавалась. Пришлось несколько раз разогнаться и влететь в неё плечами. На третий раз я рухнул внутрь.
А там… А там ой.
В космосе возгарание – одна из самых неприятных штуковин, которые вообще могут случится на корабле. Собственно, поэтому из самых важных отсеков спейсшипов и удаляют почти весь кислород.
Как и в реакторном зале. Надо было раньше думать. Вместе с чистым воздухом в помещение ворвался огромный язык пламени. Бл**ь.
- Пожар , б**, валим!!!
Коридоры мелькали одни за одним, двери были открыты – слава богу, Андрей чуть отставал – но к счастью не сильно, и за несколько минут мы преодолели значительное расстояние – примерно до ближайших развалин. А потом рванул боекомплект «Счастливого».
По спине кувалдой вмазала ударная волна, несколько осколков пролетели над нашими головами, яркая вспышка… Достойные похороны достойного корабля и достойной команды…
- Боюсь никого тут не осталось… - ленивый голос с едва заметным акцентом с трудом пробивался через туман забытья…
- Все может быть, - флегматично ответил… Кто-то кому-то.
Люди.
Жив.
У-уф…
Глаза открылись еле-еле. Но когда сетчатка стала улавливать внешний свет – я обрадовался так, как наверное не радовался никогда в жизни…
Передо мной – скорчившимся в бетонных останках какого – то памятника почти погибшем офицером стояли двое в форме и при полной боевой экипировке Кавалерийских полков. Три Ховерцикла с вытянутыми носами и квадратными коробками реактивных двигателей по-бокам стояли неподалеку.
- О, глянь-ка, живой офицерчик – то, - заметил бросивший на меня взгляд первый из кавалеристов, высокий, крепкий, со множество ожогов на лице и порванной в нескольких местах броне мужчина лет восемнадцати – двадцати. Второй – более низкий и не обремененный шрамами, старший по-виду пилот байка не спешил с ответом.
Чтобы встать пришлось напрячь все до последней мышцы организма. Двое – судя по нашивкам на груди сержанты не бросились на помощь – но, к чести этого рода войск, в отличии от пехтуры без предрассудков относящегося к флотским офицерам один из них протянул мне шприц с каким-то раствором.
- Спасибо, мне не надо.
- Ты герой или механист? Если нет, то лучше вколи, - раздраженно ответил на мой отказ обоженнолицый. - У нас и так этих штук немного.
- Слушай, а ты вообще кто? – спросил вдруг низкий.
- Капитан… Ну, бывший капитан эсминца «Счастливый»
Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Земной Империи или захвату власти, а равно массовое распространение материалов, содержащих такие призывы, -
караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества.
Неповиновение, то есть открытый отказ от исполнения приказа начальника, а равно иное умышленное неисполнение приказа -караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества. (УК ЗИ)
|
| |
| |
|
